Дети войны

Так уж совпало мое детство по срокам – самые трудные годы Великой Отечественной войны. Практически все мужчины деревни на фронте; вся работа в колхозе соответственно, на женщинах и детях… Ныне иные вполне могут сказать, что я тут «маленько привираю», но на самом деле мне нет смысла лукавить. Просто, я не помню в своем детстве, когда я не работал летом, примерно, с семи лет. В семь лет я вместе с такими же малолетками, ходил на прополку колхозных грядок, на ворошение сена, а во время жатвы серпом жал пшеницу и рожь. Это со стороны кажется, что жать серпом просто… Выделит бригадир полоску на семью, шириной семь-восемь метров, а до края поля, смотреть даже страшно. Особенно неприятно, когда ваши соседи уже прошли далеко вперед, а тут работа, кажется и не движется. А поясница болит! Выпрямишься, встанешь – мать еще подойдет и голову пригнет к земле, мол, не работаешь, так голову пригни, стой… Мы были всегда среди «отстающих». Мы мал мала меньше; мать часто болела.

Попробуй-ка угнаться за теми, у кого дети почти взрослые. Почему-то скидки на возраст детей тогда не делали.

А с девяти лет меня определили помощником сторожа колхозного сада. Моя задача была – бдительно охранять плантации малины и в случае чего, кричать : «Дядя Сережа!» Нельзя доверять такую работу детям, уж слишком добросовестно они выполняют порученную работу. Нас и так-то не любили в деревне как семью раскулаченных, а тут еще много врагов себе нажил среди сверстников, хоть на улице не показывайся, слава Богу, проработал всего один сезон, хотя многие припоминали мне, «мое вредительство» потом еще долго.

Следующая моя работа – пастьба колхозных свиней. В летнее время свиней, так же, как и любую другую скотину пасли на выпасах, а ближе к осени, на полях за убранным урожаем. Свинаркой вообще-то работала наша мать. Но, не пойдет же мать четверых маленьких детей пасти свиней целыми днями. Это удовольствие предоставлено было мне. Нет, наверное, другой скотины, которую было бы так трудно пасти.

Утверждают, что по уровню развития интеллекта свинья ближе всех животных к человеку, опережает в этом даже шимпанзе. Насколько верно это утверждение, судить не берусь. Но, что это – сволочная натура, убеждался много-много раз. Свинья комфортно чувствует себя и в стаде (чуть не сказал, в коллективе), но и совершенно не тяготится одиночеством. Она всегда бодрая и всегда в хорошем настроении и старается поступить так, как ей вздумается. Если ей стукнуло в голову убежать из стада – она обязательно постарается выполнить это. Причем прекрасно понимает, если она это сделает как бы невзначай, как овцы, то ее непременно засекут пастухи и ничего не останется, как пастись в толпе. Поэтому она внимательно следит за пастухами и, если они отвлечены, берет с «места в карьер», сразу набирая максимальную скорость. Пасли мы втроем; две взрослые женщины и я, мальчишка. Не побежит же женщина в присутствии мальчишки…. Она скорее крикнет: Володя! И Володя бежит. Только я пригоню нахальную свинью, такая же « идея» стукнула уже другой свинье… И так целыми днями. Домой я возвращался совершенно обессиленный. Вот так я пас свиней два сезона и эти два сезона в моей памяти засели как кошмарный сон. Слава Богу, что мать следующие годы начала работать в качестве конюха. Это было просто счастье для меня. Работать конюхом я наверное, не отказался бы всю жизнь. Участие матери в моей работе было минимальное. Она могла заниматься и другими делами, а через некоторое время я уже и сам мог работать на штатной должности, самостоятельно работать конюхом.

Конюх

Так и получилось, в четырнадцать лет я стал официально называться штатным конюхом колхоза. Конечно, я был конюхом и в двенадцать, и в тринадцать лет, но тогда конюхом числилась наша мать, т.к. до четырнадцати лет дети еще не имели права занимать штатные должности, действовали законы об использовании детского труда, хотя бы на бумаге. Закончил я тогда седьмой класс, как раз была весна. Старший конюх Виталя торжественно поздравил меня прямо перед глазами моей группы лошадок.

В группе семь лошадок – каждая со своими характерами и особенностями, но все худые, заморенные и очень даже покладистые. Сказать, что трудно управляться с ними, вряд ли стоит. Не трудно. Это сейчас, на конефермах откормленные, разбалованные своенравные рысаки, не знающие, куда энергию свою девать. А у нас были изголодавшие, заморенные, битые-забитые заморыши, к весне едва передвигающие ноги. Колхоз был бедный, плохо организованный, кормов вечно заготавливали недостаточно. К весне обычно уже кормим ржаной соломой, подержав ее в горячей воде и слегка сдобрив ее комбикормом. Комбикорма было мало, выдавали нам, строго по весам на неделю…. Каждый конюх жалел своих лошадок, старался лучше накормить, и… воровали друг у друга. Если украдут – просто беда. К тому же, из этого комбикорма получались очень вкусные лепешки, так что, некоторые ухитрялись и использовать на эти цели. Для меня это исключалось – не дай Бог, сын раскулаченных родителей попадется на воровстве! И так-то, мы ходили по деревне в качестве изгоев, которых любой встречный считал своим долгом, лишний раз обидеть…

Комбикорм каждый хранил в своем ящичке и запирал висячим замком. Тем не менее, раза – два за зиму, мой ящичек оказывался опустошенным. Хорошо хоть, Виталя меня поддерживал и на свой страх, и риск выдавал дополнительные порции. Мне очень жалко было своих лошадок, не хотел я, чтобы после изнурительного труда они еще и голодали.

Летом легче. Зеленая трава просто творит чудо. Лошади наши начинают выправляться; у некоторых, которые помоложе, даже начинает появляться игривость.

Днями лошади на работе. По этой причине они пасутся по ночам.

В регионах с огромными степными просторами пасти лошадей, наверное, одно удовольствие. Однако, в условиях территории Чувашии, это очень затруднительное и ответственное дело. Пасти можно только по оврагам, более или менее ровные участки все распаханы и выход лошадей на эти участки считается потравой, сопряженной с большими штрафами. Поэтому, стараешься не спать, сидишь и караулишь с точек вокруг пасущихся.

Колхоз специально держал охранников полей. Два подслеповатых мужика – Артемка и Трофимка очень даже портили кровь конюхам. Выспятся днем, к вечеру залягут где-нибудь во ржи…. Мы пасем лошадей, они «пасут» нас. Если вдруг заснешь – уведут твоих лошадок, схватив не только с посевов, но и с оврага и бедные лошадки уже во дворе правления колхоза…. За разовый привод одной лошади штраф – восемь кг зерна… Дети есть дети, как ни крепись, к утру бывает, заснешь.

Потом, осенью, когда приходит время расчета, выходило, что я не то, что не заработал ни одного килограмма зерна, но и оставался должен колхозу. А давали зерна от 125 до 250 граммов за каждый трудо/.день, в зависимости от урожая. Так, что мой труд нельзя было считать полезным и продуктивным. Тем не менее, проработал конюхом четыре года, пока учился в 7 – 10 классах средней школы. Практически жил постоянно в «конюшенном домике», там же спал, делал уроки… Утром, покормишь лошадок, уберешь стойла; забежишь домой за скудным завтраком и в школу – за 4 километра… Часто и умываться некогда; представляю, как от меня тогда пахло…

Наверное, было трудно, но я не задавался таким вопросом, другой жизни я не знал. К тому же я очень любил своих лошадок, они тоже хорошо ко мне относились. Бывало, обнимешь кого из них за шею, а они тут же начнут губами ласкать тебя за спину, за плечи, а то и за волосы. Много, очень много лет прошло с тех пор, но я каждого из семерых своих "друзей" помню «в лицо» и бывает, что во сне нет-нет, да и приснится то одна лошадка, то другая, а то и все вместе…

Возможно, продолжилась бы моя «конюшняя» карьера, не поступи я после школы в ВУЗ. Как ни странно, учился я в школе неплохо, и даже обещалась награда – серебряная медаль. Правда, не дотянул до нее...

Студент на месяц

Странные были порядки в пятидесятых годах прошлого века. Стоило мне поступить в университет, так первый месяц учебы прошел на колхозных картофельных полях, почти до середины октября. С одной стороны это было хорошо, для нас было организовано питание. Так что, из своих скудных средств я почти не тратил денег, а с другой….

Стипендию тогда полагалась не всем студентам, и мне она не досталась. Деньги, собранные матерью, у меня быстро растаяли, и я оказался совершенно без копейки. Я в то время был не подготовленный к жизни, щупленький мальчишка, из глухой чувашской деревни, к тому же плохо владеющий русским языком. Ребята видя, что я голодаю, стали подкармливать меня, но у них самих денег было мало. «Калыма», как такового тогда у нас не было. Среди ребят были и парни опытные, отслужившие уже Армии. Они и посоветовали мне учиться на вечернем отделении факультета и устроиться на работу. Не просто посоветовали, но и помогли оформиться, как следует. Иначе я вряд ли смог бы справиться с такой задачей. Вот так я побывал студентом университета всего один месяц…

Кем бы я мог работать, не имея никакой специальности? Конечно, разнорабочим на стройке…. Работа разнорабочего – это целыми днями таскать в носилках тяжелые стройматериалы…. Для маленького щуплого парнишки, это почти что непосильная работа. В первый же день я упал в обморок; до этого я дней пять вообще ничего не ел.

Надо сказать, в рабочих коллективах в основном люди встречаются порядочные и добрые. Они приняли самое непосредственное участие в моей жизни. Во-первых, из своей скудной зарплаты, собрали немножко денег; рассчитываясь с университетом, я остался должен небольшую сумму за общежитие, помогли расплатиться и устроили в свое общежитие. Более того, меня стали обучать профессии маляра – там все-таки, не такая тяжелая работа. Профком оформил месячное лечебное питание в одной из столовых города. Я просто ожил, а то уже был на грани суицида…. Теперь, на старости уже лет, я с благодарностью вспоминаю всех членов своей бригады.

Вскоре был призван в Армию. Отслужив положенный срок, вернулся в свою же бригаду, и приняли меня обратно, как родного. Расстался со своей бригадой только после трех курсов обучения – там уже требовалась работа-практикум по будущей профессии. Тем не менее, я долго продолжал дружить со своей бригадой, а с некоторыми ее членами дружба прошла через всю мою жизнь.

Эпизоды солдатских будней

Впечатления от армейской службы хотелось подготовить отдельно, самостоятельным циклом. Однако, потом отошел я от первоначального плана, не стал описывать свою армейскую жизнь, ограничился лишь комическими эпизодами своей службы, отделяя обыденность будней, не представляющую никакого интереса ни для себя, ни тем более, для читателя.

Разные, неординарные, порою совершенно неожиданные истории чаще всего возникают в стрессовых ситуациях. В спокойной обстановке, где каждый день практически предсказуем, неожиданные истории возникают крайне редко. Призыв на службу в Армию вчерашнего школьника естественно сопряжен большим стрессом для него. Другое дело, как он сам будет реагировать на различные, часто неожиданные ситуации.

Так уж получилось я, росший в глухой чувашской деревеньке, к тому же, плохо владеющий русским языком, невольно стал объектом шуток для сверстников. Возможно, счастье мое заключалось в том, что в те времена не было в Армии «дедовщины» - этого гадкого явления в рядах сегодняшних военнослужащих. Это я могу заявить с полной ответственностью. Шутки были беззлобными, часто наполненными юмора. Отчасти, в причинах насмешливого отношения был виноват и сам я. Для меня, росшего в условиях изолированности от Большого мира, отсутствия нормального воспитания, стрессовые ситуации только усугублялись.

В нашей части, среди новобранцев я оказался самым маленьким и щупленьким парнем, и это обстоятельство исключало для меня силовое решение каких-либо конфликтов. К тому же, у меня мягкий уступчивый характер, и ребята просто не могли относиться ко мне плохо. Возможно, по этой причине все истории у меня носили юморной характер, и у меня нет ни одной такой истории, от которой потом я предпочел бы отказаться.

Я чаще, чем другие ребята, становился «дежурным» объектом шуток. Постоянно ко мне прилипали разные клички. Вообще-то, думал, что клички – все равно, что нашлепки, на кого кинешь, на того и прилипнет. Ничего подобного. Больше половины солдат у нас прослужили без этих украшений.

И так, клички и истории….

Малыш

У нас в Ленинской комнате стоял телевизор. В свободное время мы старались проводить возле телевизора. Тогда целомудренная редакция телепередач, не в пример нынешних, при показе отдельных фильмов предупреждала родителей, дескать, данный фильм детям до шестнадцати лет, смотреть не рекомендуется…

Не помню уж, по какой причине я выходил из комнаты во время фильма, кто-то из ребят возьми да спроси – ты куда, мол…

Я указал рукой на телевизор и говорю: – « малышам до шестнадцати лет нельзя смотреть такие фильмы»… Кто меня за язык дернул?

После этого я превратился в «малыша» и не меньше полугода меня выталкивали из Ленинской комнаты во время таких фильмов!

Все мы евреи

Из глухой чувашской деревни, я понятия не имел ни о евреях, ни о еврейском вопросе. Это сейчас у меня много знакомых среди них, и друзья есть. А тогда… у нас, среди новобранцев был один парень – Лева по фамилии Розенфельд. Розовое поле – чудесная фамилия.

Теперь-то я понимаю, что евреи – социально активная группа, почти все высшим образованием. По этой причине призывник, еврейский парень – крайняя редкость. Да этот вопрос и не существовал тогда для нас.

Однако, парень этот был довольно обидчивым и самолюбивым человеком. Он быстро настроил многих против себя. Конечно, он был грамотнее нас и более самоуверенный. На наказания реагировал болезненно. «Если я еврей, так можно, увольнения лишить, и конечно, в первую очередь!» Старшина сверхсрочник, мы таких тогда называли «макаронниками», имел такой же заносчивый характер…

Сцена такая повторялась раз, за разом…. Могла бы повторяться и далее.

Не помню уж, по какой причине, меня наказали – три наряда вне очереди…. Не отдавая себе отчета, я взял и буркнул: «Если я еврей, так сразу наряды вне очереди»…

Поднялся взрыв смеха, засмеялся и сам старшина. Правда, он не отменил мне наказание, но по всему было видно, что он остался, очень доволен.

После этого случая, не было случая при наказаниях, чтобы в ответ, наказуемый не «возмущался»: «Если я еврей, так»… Лева продолжал сердиться на меня…

На параде

Служили мы в Забайкалье. Под Читой. Однажды решили подготовить наш взвод к выступлению на параде.

Чита – столица Забайкальского военного округа. По торжественным случаям, два раза в год, на центральной площади города устраивали парад.

Тренировались мы почти три месяца перед октябрьскими праздниками. Мы мастерски научились отчеканивать строевой шаг, картинно вскидывать карабины, и вообще, любо-дорого со стороны смотреть.

Вывезли нас ранним утром. Как назло, было очень холодно, градусов пятнадцать мороза, да еще с ветром. Начала парада мы прождали более трех часов. Не то, что сами закоченели, замерзли даже наши мозги.

Тем не менее, прошли мы четко. Нас потом выстроили в один ряд. Мы дружно прокричали Ура! Прокричали ура перекатом, потом - троекратное ура…

Потом генерал Крайзер – командующий округом, сделал доклад…

Все бы хорошо. Однако, доклад он завершил фразой: Ура, товарищи! И тут одному замерзшему мозгу, показалось, что нужно крикнуть в ответ…

Меня недружно поддержал наш взвод, да несколько «петушков» отозвались в соседних взводах…

Я бы и под пыткой не сознался, что был одним из первых крикунов, хотя все потом уперлись на меня…

А последствия были жесткие. Нашего командира взвода понизили в звании и сняли с должности. Об этом я жалею.

Боксер

В нашей роте был парень, занимавшийся боксом на гражданке. Сам по себе крепкий, хорошо сложенный парень из города Шахты. Он каждое утро вставал раньше других и устраивал своеобразную тренировку перед зеркалом. Его даже не заставляли выходить со всеми на зарядку и бегать на морозе. Он занимался по особой программе.

Как-то раз, у нас проводились полковые соревнования и по борьбе и по боксу. Естественно, от нашей роты выступает Юнин – боксер.

Мы всей ротой пошли болеть за своего парня. Нам это не доставило удовольствия. Не имея спарринг-партнера, без нормальной тренировки, Юнин оказался совершенно неподготовленным. Соперник, довольно сильный боец, послал его в нокаут уже во втором раунде.

На другое утро я обратил внимание, что перед зеркалом никто не тренируется. Этот недостаток решил восполнить маленький щупленький солдатик. Вначале никто ничего не понял, однако, все кто был в казарме, быстро пришли в дикий восторг. Подбадриваемый таким одобрением, я начал выделывать такие кренделя, что настоящему боксеру и не снились бы…

К сожалению этот Юнин совершенно не понимал шуток. Я даже не заметил, с какой стороны он налетел, с первого же удара он сбил меня, и пока его остановили ребята, я уже успел пожалеть о своем поступке…

После этого за мной закрепилась кличка «Боксер». С этим Юниным мы еще долго продолжали быть объектом шуток.

Похороны

Трагический случай произошел на аэродроме. Совершая опытный взлет, вертолетчик что-то не рассчитал и с высоты, примерно метров с трех, вертолет упал. Мы еще видели, как вертолетчик смущенно улыбаясь, вылезает из кабины. Ни он, ни мы, стоящие неподалеку в строю, не обратили внимания на трагические последствие происшедшего.

Оказалось, обломок хвостового винта с огромной скоростью врезался в офицера, проводившего с нами предполетный инструктаж.

Смертельный случай. Однако, я здесь не по поводу разбирательства, только по поводу похорон.

До кладбища почти три километра. Его надо хоронить с воинскими почестями. Стояли сорокаградусные морозы.

По сценарию в кузове автомобиля с обеих сторон гроба должны стоять солдаты по стойке «смирно». Скорость движения кортежа – скорость пешехода…

Мы и так намерзлись, копая могилу. Естественно, никто не стремится стоять в почетном карауле. Решает старшина. Я заранее знал, что одна кандидатура, конечно же, я. Вопрос был только в том, кто – другой. Старшина действительно, назвал мою фамилию. Немного погодя назначил и другого.

В это время я лихорадочно соображал, как же все-таки «увильнуть» от этой чести, и кажется, придумал:

- Товарищ старшина, разрешите обратиться?

- В чем еще дело?!

- Дело в том, что тут будет много народу, в том числе и гражданских лиц и лиц командного состава…

- Ну и что?

- Если кто-то пристально посмотрит на меня, я могу непроизвольно заулыбаться…

Старшина даже подскочил, - « А-а, как это я не подумал! Этот дурачок опять ведь подведет всех»!

Как будто, я только и делал, что подводил всех. Однако, тут я не обиделся, прыснул смех, но все-таки назначили другого парня.

Впоследствии, один из постоянных насмешников сказал мне: «Я тебя зауважал, сам бы, я такое сроду, не придумал»...

Первая женщина

Мы дети войны. Росли в тяжелых условиях и соответственно, развивались с запозданием. Достаточно сказать, за три года службы в Армии я вырос на шесть сантиметров. Призван был практически подростком. У нас в деревне мои сверстники ненамного опережали меня, и гулянки с девушками были у нас только в «розовых мечтах».

В городах молодые люди развиваются быстрее. Солдаты, призванные из городов во всех отношениях были более развитыми, в том числе в отношениях с другим полом. Многие переписывались с девушками, немало было и тех, которые хвастались своими «победами»

Мне оставалось только завидовать им. Отмечу, в районах расположения воинских частей встречается своеобразный контингент девушек, не слишком строгих в своем поведении…

Один из моих друзей познакомил меня с одной девушкой, довольно миловидной. Было начало лета, прекрасная погода, прекрасное настроение… Мы долго гуляли по скверику, ели мороженное… Мой акцент не смущал девушку, это меня ободряло. В конце концов, под вечер, решили посидеть на мягкой травке за насаждениями.

Природный инстинкт самца сработал, прекрасно. Пока я с трудом подбирал слова, руки мои работали лучше – мы стали больше объясняться «на ощупь» Вскоре и самая интимная часть ее одежонки, оказалась в моей руке…

Глупость наивного мальчишки испортила все. Я вдруг обратил внимание, что еще совершенно светло, что насаждения достаточно редки и просматриваются. Сообразив это, я как бы застыл!

Злобный шепот милой нежной девушки огорошил меня:

- Ты что, не можешь!!!

Я показываю на небо:

- Светло еще…

Реакция последовала мгновенно. Девушка резко вскочила, порывисто вырвала из моей руки «одежонку», хлестнула меня ею по лицу и, бросив фразу: ***бака грозный», зашагала прочь, не разбирая кустов…

Я стоял полностью растерянный, не понимая, что случилось. Этот случай надолго отбил у меня, желание познакомится с девушками.