- У меня командировка, погладь, пожалуйста, костюм и рубашку,- сказал чиновник средней руки Сергей Иванович своей жене.

- А куда? — удивилась та.

- Не знаю. Зав отдела сказал, что утром будет приказ, вот и все. А куда, узнаю из адреса на пакете, который должен буду вручить меру города, куда приеду.

- Странно это,— заметила супруга.

- Я с тобою согласен, но, по делам нашего отдела иначе нельзя: сообщат и не найдешь концов.

- Едешь с ревизией? — ухмыльнулась жена.

- Да, а в чем это дело, узнаю из пакета, который должен открыть вместе с мэром, к которому и еду.

- Милый! — воскликнула жена, целуя мужа.— Ты едешь по делу о взятках! Наконец то, у нас все наладится! Дочь сможет поступить в Москву, сын устроится на хорошую работу, и у нас будет хорошая квартира. Ведь ты будешь умным и не откажешься от денег? Милый! Родной! Ведь это так? — болтала супруга, осыпая его ласками.

- Хватит, хватит — сказал муж.— Дай сказать.

- Знаю,— насупилась женщина и села на табуретку.— Вижу уже! Был ты баран, бараном и останешься!

- Это я уже давно слышал.

- Ну, скажи, кому нужна твоя честность и неподкупность? А ведь уже семь лет на этой службе, другие давно в золоте ходят. Посмотри...— И начала перечислять работников администрации, которых считала казнокрадами и мошенниками.— Ну? — продолжала она.— Кто умнее? У них машины и квартиры, а ты ездишь на автобусе; у них дети ходят как принцы; а на мне и твоих детях по одному платью, ютимся в трех комнатушках.

- Что будешь делать, если такая зарплата, что не разгуляешься. Живу тем, что есть.

- Почему же другие живут не как ты? Почему у нас ничего, а они ниже тебя по работе, а имеют все?

- Те это те! А я это я! Все получить невозможно, а у нас есть то, чего у них нет.

- Что же это? Совесть что ли твоя, покрытая заплатками. Молчишь, потому что сказать нечего. Ты овца, а они волки, они богатые, а ты нищий. Эх! Да что и говорить одно и то же! Вот недавно один приходил домой, давал 50 тысяч рублей, что было трудно взять? Другой принял бы как должное, а ты разорался, вытолкал его из дома. И что же получилось? Тот пошел к другому чиновнику и выкрутился. А ты остался честным и голым. Не на что даже на базар сходить, к праздничному столу прикупить. Все над тобой смеются. Лучше бы мне в девках оставаться, чем за тебя глупого с университетским дипломом выходить.

- Я богат своей честью.

- Купи детям, коли меня не любишь, на свою совесть одежду. Что нам из твоей чести, из твоего образования? На, любуйся! – Орала жена, показывая рукав засаленного халата.

- У тебя другие есть.

- А что я на люди в новом платье выйти не могу что ли?

- Ох, ох! Съешь ты меня — вздохнул Сергей Иванович.

- Ой, ой! Сожрешь тебя, сухарь этакий! — язвила жена.

- Так ты приготовишь костюм?»

- Готовь себе сам,— ответила та.— Только не называй обноски костюмом. У тебя никогда не будет настоящего выходного костюма.

Утром чиновник прощался с женою.

Жена - Если не изменишься, то лучше не возвращайся. Останусь одна с детишками, хоть буду знать, что у меня мужа нет. О детях бы подумал! Господи! Избавь меня от честюли, коль сотворил такой красавицей,— продолжала супруга, посматривая на трельяж в прихожей.

- Родная! — начал Сергей Иванович.— Безнравственность нам не к лицу. Деньги и богатство останутся и после нас, а честь переживет. Подумай, что оставишь детям в память о себе, - сказал и вышел.

- Подумаешь, память! Лучше позор и достаток, чем слава нищего... Кто наказывает и презирает у нас взяточников и уважает за честность, не говоря об их детях? Все это слова! Реки никому не нужных слов! У нас не человека приветствуют, а его достаток, и чем больше он ворует, тем более могущественным он становится.

Так говорила сама себе женщина, оставшись одна в одной из трех комнат, элитного дома в центре нашего города. Сергей Иванович имел средства купить квартиру и по - больше, занимая одно из выгоднейших мест в администрации. Он мог позволить себе и дорогую иномарку. Но он ничего подобного себе позволить не мог. Воспитание! Та самая совесть!!!

Городок куда приехал Сергей Иванович. Есть церковь, в которые одни приходят, чтобы покаяться,- другие, чтобы смотреть на чужих и показать себя. Есть пруд, в котором нет рыбы, и не будет. Сюда и приехал Сергей Иванович, далеко за полночь, к меру города. В администрации темно, охрана указала адрес.

- Здравствуйте! — будит мера охранник.— Вставайте!

- А я тузом! — бредил мэр.— А кто раздавал?

- Сергей Иванович! Бумага из столицы!

- Черви? У меня туз,— продолжал бредить хозяин города.

- Чиновник из Москвы, может быть ревизор!

- Что? Что? — Мэр тянул ноги так, что трещали кости.

- Ревизор. Ждет в .прихожей

- Быстро одеваться и жратву на стол! Будет пить или нет, не твоя забота! Он с дороги. Через пять минут мэр был в форме. Посмотрел в зеркало, погладил щеки, и вышел в прихожую.

- Извините,— сказал Сергей Иванович,- срочное дело. Я по приказу. Вот вам и пакет.

- Понимаю, я должен извиняться, а не вы. У нас, не Москва. Ни театра, ни клубов, ни чего такого, где бы отдохнуть, а работы по горло,

- Дело срочное, — сказал Сергей Иванович.

Мэр прочел надпись на пакете. Прочитав слова «Распечатать вместе с вручителем таким-то», он еле устоял на ногах: «Прощай, теплое местечко!» — подумал шельма, вообразив, что его снимают. Или, даже, арестовывают. Он знал, что есть за что. «Держите же».

Сергей Иванович взял одною рукою за конец пакета, другой конец которого держал в трясущейся руке хозяин города.

- Коли вместе, так вместе. Это вышло таким способом, что они взявшись за пакет с двух сторон, разорвали его на две части. Лист выпал на землю. Читали так же оба разом и вслух. От предложенного утреннего кофе Сергей Иванович отказался, как и от сигареты.

- Спасибо,— сказал он,— не лучше ли быстрее разобраться с делом.

- Понимаю, дисциплина. Где служба, а где дружба. Смешивать нельзя.

Скоро прибывший чиновник в сопровождении мэра, понятых и двух участковых полицейских отправились в местную таможенную службу. По распоряжению губернского начальства в таможне необходимо устроить обыск с целью найти большую партию контрабанды. Дело шло к ночи, решили обыск провести с утра, а пока нужно опечатать склад и поставить охрану. Управились к часу ночи и Сергей Иванович, выпив стакан крепкого чая в предоставленной ему гостинице, готовился ко сну. На нем была домашняя пижама, постель расстелена, подушка и матрас взбиты услужливой горничной. Вдруг дверь открылась, и в комнату вошел толстый здоровяк в бейсболке: «Платки, рубашки для супруги замечательные. Дешево».

- Не нужно,— сказал Сергей Иванович.

- Сапоги, гамаши, сумочки,— продолжал мужик в бейсболке.

- Сказал же, не надо.

Только он вышел, как вошли еще трое: «Девочек не желаете? Загородный домик, озеро, шашлык, шампанское. Все за счет заведения»,- говорит один.— Ничего не нужно! За кого вы меня принимаете,— возмутился чиновник.

Те беспрестанно продолжали говорить - Убирайтесь к черту! — крикнул Сергей Иванович.

Ушли, но не все, двое продолжали стоять у дверей комнаты.

- Вам чего? — спросил их Сергей Иванович.

- Мы по делу,— отвечают те.

- Все прошения и жалобы в письменной форме в мэрию города.

- Мы так, пришли узнать: долго здесь пробудете?

- Это вам зачем? Ладно, через день еду.

— Извините, мы знаем, что с дороги вам нужно отдохнуть, поспать. А разрешите узнать, вам не известна фамилия Петрова Ивана Денисовича.

– Ну, и что дальше?

– А что он сейчас делает.

- Да позвоните и узнайте сами.

- Нет. Но он продолжает работать в администрации?

- В отставке. Кажется на пенсии.

- Ай-Ай-Ай! Такой человек в отставке, - зашумели все, кто был в коридоре.

- Чего разорались? — возмутился Сергей Иванович.

- Да, говорим, жалко такого человека, как Иван Денисович Петров, не скоро увидимся теперь. Не человек, золото. И пострадал ни за что? Ай-Ай-Ай!

- Пошли все вон. Идите на улицу.

- Так вот, этот Иван Денисович тоже здесь с ревизией был. Ему хорошие деньги давали, но отказался, не взял подарка. Даже под арест человека отдал. А тот не будь дураком, повыше поехал и больше денег посулил, и живет попрежнему, в ус не дует. А этого Ивана Денисовича самого арестовали, да с работы выгнали. Ай-Ай-Ай, какой неразумный господин, семейный был.

- Да, детишек полон дом, жена , теща. Даже многосемейный,— добавил Сергей Иванович.

- Да, хреново честному человеку в России. Иной и взяток не берет, и по закону судит. А все равно его же и обвинят, выгонят с работы, посадят... Теперь вас, грамотного послали. Интересно, в тюрьму ли попадете или только выгонят.

Сергей Иванович, потускневший, ходил по комнате. Он все более убеждался, что быть оклеветанным и пострадать за свою честность в этой стране очень легко и просто. – Чем, интересно, я кончу? Не права ли, жена, ругая меня?

— Вы думаете, что с нами легко справиться? Ох-ох-ох, как ошибаетесь, если так думаете! Вот вы арестовали склад. Там действительно есть контрабанда, но арестовать ее опасно, а арестовать самих нас еще сложнее.

Это еще почему? – ожесточился Сергей Иванович.

- Ха, почему? Был бы кто другой, что любит брать на руки, то иное дело. Но вы человек честный, потому вам намного опаснее! Против вас встанут все: и тутошние и ваши тамошние. В ваших же слезах вас и утопят! Сочинят жалобу завтра же и обвинят вас в оскорблении и насилии. И все подпишутся. А еще придумают, что вы взятку требовали. И опять подпишутся все. Вот и вся комедия. Отдувайтесь тогда своей честью. Конечно же,

нет ничего лучше, чем правда и честность на свете, но пока нет правды, надо жить тем, что есть.

Погубят, обвинят, посадят! Детей и жену по миру пустят, - думал Сергей Иванович, выпроваживая последнего из пришедших.- Господи, и зачем я не отказался, не сказался больным? Чтоб сесть в тюрьму!

Тут дверь снова открылась, и вошли еще двое. Постоялец посмотрел на них со страхом, как будто они пришли арестовать его. «Что вам еще надо?» — спросил он.

-Не губите, это нашу контрабанду на складе арестовали. Спасите нас!

- Это не в моей власти,- отвечал чиновник, отступая к дивану.

- В вашей, в вашей! Только вы можете решить судьбу нашу.

- Да нет же! Говорят вам, не я решаю.

- А зачем на воротах ваша печать и охрана?

- Там не одна печать, печать и охрана мэра тоже есть.

— Другие нам тьфу, нам ваша воля страшна. Снимите ее и от большой беды избавитесь сами и избавите нас. Еще и денег получите. И себя нам не жаль. Мы виноваты и должны отвечать по закону. Мы люди маленькие, но нам жаль вас, вашу семью, детишек малых. Ведь пропадете ни за что, если арестуете наш товар. Как хотите: или примите деньги, которые вам с уважением пожертвовали горожане, или же попрощайтесь со всем, что вам дорого и идите сами в тюрьму. Мы все о вас знаем: какой вы честный и бедный. А ведь не успеете и начать ревизию, как прилетит бумага сверху о вашем аресте. У нас везде рука, где ходят деньги. Вот вам пятьдесят тысяч рублей. Если этого мало, дадим двести, дадим пятьсот тысяч, миллион - только не губите нас и себя, конечно.

- Не надо мне ваших денег,— сказал вконец обессилевший Сергей Иванович.- Не надо, только оставьте меня в покое. Но те молча досчитывали тысячи, досчитавши, один сказал: «Решайтесь, наконец. Возьмите и будьте спокойны, или не берите, живите по-старому, и завтра же, может быть, начинайте сушить сухари. А как рада будет ваша жена! Мы знаем, как уважает она вас за честность. Возьмите один раз, порадуйте ее».

- Я ничем не могу вам помочь, вяло отвечал чиновник. - Ведь там не одна моя печать.

- Вторая ничего не стоит, она почти что наша. Снимите свою и позвольте нам устроить наше дело, на десять минут, не больше.

Сергей Иванович поколебался, борясь с остатками совести что ли, и, наконец, отдал им печать: «Но, смотрите, только на десять минут».

Бедняга. Неужели он думал так легко отделаться. - «Господи! Что я натворил? Где моя совесть? Я взяточник, я преступник! - плакался, лежа на диване, в комнате, где час назад взял первую в своей жизни взятку.— Как мне смотреть в глаза тем, с кем ругался, кого я отправлял в тюрьму! А, может, сжечь эти деньги?»

- Добрый вечер! Еще не спите? — весело спросил вошедший, один из тех, кто получил печать.

- Что? Уже? – с видимым облегчением прошептал Сергей Иванович. - Так скоро?»

- Нам не привыкать, все устроили мигом.

- Отлично. Верните скорее печать, и я уеду

- Нет. Сначала верните наши пятьсот тысяч рублей, добавьте своих сто тысяч, получите печать и езжайте с богом. А не то составим жалобу, отнесем ее вместе с печатью в прокуратуру. Если бы кто ударил Сергея Ивановича поленом по голове, то не так оглушил бы его, как эта сволочь своими словами. Чиновник просто одеревенел, ноги его подкосились, и он очутился на диване.

-Так что же? - продолжал этот нахал, глядя прямо в глаза Сергею Ивановичу. – Так как? Даете деньги или идти к прокурору?

- Где же мне их взять? Я сроду в руках не держал столько,- лепетал бедный чиновник, теряя дар речи.

- Где хотите, там и доставайте. Вы думаете, что мы не знаем законов? Мы знаем, куда вас отправят. Так будете платить или нет?

- Я пожалел вас, я сделал вам добро, а вы что со мною делаете!

В это время в комнату вошел третий, постоянно сопровождавший мэра, чиновник. Притворился ничего не знающим и спрашивает его: «Что с вами? Да на вас лица нет».

- У них спрашивайте,— сказал Сергей Иванович, указывая на незваных гостей. Хочу возвратить их деньги, а они еще и отступного у меня требуют. А что я им дам, если у меня больше и денег нет?

- И никогда у тебя их не будет,- расхохотался Сергею Ивановичу прямо в глаза, требовавший деньги, нахал. – Верни наши, и хрен с тобой!

- Вон лежат на столе, - прошептал вконец обессилевший Сергей Иванович.— Я их и не касался. «Господи, а ведь чуть было я их не сжег», - лишь подумал бедняга и закрыл от стыда глаза.

- Да! Жаль, что здесь меня не было, - говорил остававшийся тут же местный чиновник, - Я бы посоветовал вам умную вещь Вам нужно было только вызвать мэра и составить при нем протокол о том, что этот гад украл у вас печать. Вмиг бы его арестовали и дело с концом..

- А ведь и правда,— думал бедный Сергей Иванович. - Это получилось бы здорово». Но было поздно придумывать что то, да он никогда бы и не смог подобное сотворить. Он просто не привык к таким вещам. Он рад был и тому, что все ушли и оставили его в покое.

- Что я вам говорил. У нас вор на воре сидит и вором погоняет? – продолжал чиновник далее. – Наш народ мастер на все руки. Ну да ладно. Радуйтесь, что так легко отделались. Дело закончено, и можете отправляться докладывать!

Сергей Иванович не нашел что и отвечать на это, лег на диван и крепко задумался. Не спал, лежал, выключив лампочку, словно страшился света. Не давала покоя оскорбленная совесть: жулики, деньги, тюрьма, ссылка, позор - стояло перед глазами. А заснул: снились черти под видом вчерашних людей. - «Хорош же я был вчера! - плакался в жилетку бедняга.- Как дурака обвели вокруг пальца!»

Вернувшись из командировки, Сергей Иванович перевелся на другую работу. Замкнулся в себе, стал неразговорчив и чаще заглядывал в бутылку. Возможно и по этой причине, его супруга перестала теребить мужа за его честность, хотя, по-прежнему, вздыхала и ворчала, глядя, на проезжающие мимо, дорогие машины сослуживцев Сергея Ивановича.